Сегодня мы познакомимся со многопрофильным хирургическим центром GMS Hospital, а его управляющий партнер Игорь Краснолуцкий проведет экскурсию и поделится секретами работы и внутреннего устройства.
Игорь, почему Вы решили открыть именно хирургическую клинику, ведь здесь требуется не только группа высококлассных специалистов, но и множество оборудования, инструментов, исследований?
Решение пришло не в одночасье. Оно было сложным, выстраданным и, можно сказать, принятым поневоле. Когда мы говорим об открытии новых направлений, мы стараемся руководствоваться в первую очередь не экономической эффективностью, а придерживаться репутационной модели, которую мы выбрали. Также важно делать упор на те медицинские подразделения, которые в нашем городе требуют дополнительного развития. В других сферах медицины, где дела обстоят неплохо, мы с радостью пользуемся аутсорсингом, услугами партнёров. Например, мы не открываем свои диагностические центры с аппаратами МРТ и КТ: в городе и так достаточно качественных предложений.
По той же причине мы не строим одинаковые учреждения, я имею в виду сетевые, а открывали и открываем клиники, которые позволяют заполнить ту или иную брешь, которая есть на сегодняшний день в Москве как с точки зрения пациента, так и с точки зрения практикующего врача. Поэтому прежде чем открыть хирургическую клинику, мы тренировались, так сказать, на малых формах. Сначала мы ввели в работу такое направление, как хирургическая стоматология. То есть первая операционная, которая появилась в клинике, имела отношение к стоматологии, челюстно-лицевой хирургии, но в основном это все-таки имплантология, синус лифты (поднятие дна верхнечелюстной пазухи для проведения имплантации зубов). Конечно, требований к формированию такой хирургии меньше, но они есть и, учитывая, что у нас уже была репутационная история в стоматологии, конечно, нам было легче начать именно с этого направления. Потом появились возможности для развития оперативной гинекологии одновременно с клиникой ЭКО. И мы увидели, какой огромный спрос существует на услуги, связанные с оперативной гинекологией, урологией. К тому моменту возникла необходимость для развития хирургической ортопедии: и взрослой, и детской. Мы беремся за довольно серькезные вещи и являемся одними из первых в России, кто освоил и продолжает осваивать установку телескопических имплантатов, которые растут вместе с ребенком.
Мы просто видим, что спрос есть, и наши пациенты настаивают, чтобы мы продолжали своё дело. Достаточно долгое время мы занимались аутсорсингом операционных мощностей у наших клиник-партнеров. Наши хирурги проводили операции, в частности таких направлений, как ЛОР-хирургия, гинекология, колоректальная хирургия. Также стало понятно, что с ростом количества операций не контролировать медицинский вопрос нельзя, так как наша репутационная модель является краеугольным камнем существования клиник GMS. Мы очень долго строили репутацию, продолжаем над ней трудиться, и просто не можем себе позволить, чтобы действия наших партнёров, пусть даже и неумышленные, приводили к ее ухудшению.
Когда мы увидели, что критическая масса хирургических манипуляций приближается к тому, чтобы серьезно задуматься о своей хирургической клинике, мы и начали работать над ее созданием, в том числе подыскали площадку, которая нам нравится и подходит.
Да, расположение клиники потрясающее!
Такая локация позволяет нам находиться рядом с НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского, т. е. сотрудничать с клиникой, которая все-таки несоизмеримо больше по размерам, чем клиника GMS. Мы хотим оставаться в формате «бутик-клиники» — не стремимся вылечить все население страны. Нам нравится формат небольших, управляемых и эффективных клиник. Часть наших клиентов — это онкологические больные, поэтому нам требуется ПЭТ (позитронно-эмиссионная томография) и МРТ, а в 50 метрах отсюда располагается отделение ПЭТ/КТ, что для нас очень удобно.
Я не эзотерик, но существуют некие спиритические вещи. Например, я замечал, что в Москве всё развивается по спирали: мы возвращаемся к тому, что прошли когда-то, но уже на другом уровне. Дело в том, что моя рабочая деятельность в Москве началась с Американской Клиники в 2003 году. Она располагалась примерно в 70 метрах отсюда, в поликлинике № 4 Управления делами Президента РФ в Грохольском переулке. Сегодня у нас своя площадка и на том уровне, которого Американская Клиника так и не успела достичь.
В основе концепции устройства клиники лежала зарекомендовавшая себя на других наших площадках модель: пациент, находящийся в клинике, не должен ощущать себя как в больнице. Об этом не должно напоминать ни то, что он видит, ни то, что он слышит или чувствует. Поэтому по возможности мы стараемся избегать характерных больничных запахов (еды и дезинфицирующих средств). Будем избегать звуков и ощущения нахождения в больнице для пациентов. В основу дизайнерского проекта был положен горнолыжный курорт. Когда мы спустимся на минус 1 этаж, то будет присутствовать ощущение, будто мы спустились в долину. Об этом говорили и рисунки, и цвет, и интерьер. Сейчас мы находимся как бы у предгорья (1 этаж, административная стойка), с каждым этажом мы будем подниматься всё выше и выше. Когда дойдем до операционных комнат, там уже будут летать парашютисты и парапланеристы.
Здесь, на первом этаже, также располагается комната для оказания неотложной помощи, непосредственно рядом с въездом в клинику. Это важно для тех, кого привозят на скорой.
Игорь, как устроена служба скорой медицинской помощи? Любой человек может вызвать СМП в вашей клинике или только те пациенты, кто ранее наблюдался и был оформлен?
Безусловно, может обратиться каждый. У нас нет понятия «членство», «ограниченный доступ» или «направление». Все те барьеры, которые мешают развиваться ведомственной и государственной медицине, у нас просто исключены. Человек имеет право к нам попасть в любое время суток, для этого достаточно позвонить или обратиться по интернету.
Продолжим экскурсию по клинике.
У нас имеется и малая эндоскопическая операционная. Она будет использоваться для пациентов, которым требуется неотложная помощь здесь и сейчас. Сразу напротив располагаются кабинеты хирурга, колопроктолога и других специалистов, что очень удобно, поскольку сразу после консультации доктор может направить пациента на исследования, не откладывая их на несколько недель.
Также существует и вторая малая операционная, которая является «чистой». Имеется все необходимое для мытья и обработки рук хирургов, общая моечная на две операционные. Такого устройства моечной вы практически больше нигде не увидите. В отдельных помещениях специальная техника для стерилизации инструментов, которая также является эксклюзивной.
Здесь есть любопытная составляющая, которая несколько отличает нас от других клиник: вы нигде не увидите бегущих по коридорам медсестер. Это связано с тем, что мы работаем с пневмопочтой. Причем она специальная, медицинская. Она установлена швейцарской компанией, которая разрабатывает пневмопочту для медицинских клиник. Подача пробирок здесь идет значительно медленнее и нежнее, чем в банковской пневмопочте, где пробирки разбиваются либо нарушается структура биологических материалов. Эта методика здорово зарекомендовала себя в нашей 4-этажной амбулаторной GMS Clinic на Смоленской, происходит колоссальная экономия сил и времени.
Теперь мы входим в «чистую» зону. Доступ на этот этаж будет только по ключу персонала, т. е. пациенты напрямую сюда попасть не смогут. Здесь установлены необходимые системы для особого воздухообмена, создания отрицательного давления и т. п.
Известно, что в России постепенно нарастает дефицит квалифицированных врачей, хирургов. Хирурги старой школы часто не хотят обучаться современным методам, проводя оперативные вмешательства по канонам 70-х, а то и 60-х гг. Система образования молодых врачей, к сожалению, имеет свои недостатки. На что делаете основной акцент при выборе специалиста, желающего стать частью вашей команды?
Персонал — это самый важный вопрос, внимания этому уделяется очень много. В последнее время работает наша репутационная модель, и поэтому мы скорее находимся в позиции выбирающих, а не выбираемых. Однако есть специалисты, которых мы все же ищем, например по специальности химиотерапия.
Мы стараемся балансировать: брать специалистов с безусловным авторитетом в той или иной области и молодежь. Особенно это касается хирургии. По каждой специальности мы стараемся выстраивать работу таким образом, чтобы у хирурга-ортопеда, хирурга-проктолога были бы и подмастерья, и коллеги его же уровня, также и у других специалистов. Это сделано не только для того, чтобы обеспечивать преемственность поколений. Мы также не собираемся разделять работу на «важную» для корифеев и «не важную» для молодых специалистов.
Если честно, я даже часто отдаю предпочтение молодым специалистам перед людьми в возрасте при всем уважении. Да, они тоже нам необходимы, их мудрость и опыт, но молодые специалисты все же быстрее адаптируются к правилам новых клиник и школ, находятся в курсе всех мировых тенденций и новшеств.
Возможно, специалисты старшего поколения не станут осваивать все тонкости эндоскопической хирургии, следить за последними международными тенденциями? Таких единицы.
Я могу с уверенностью сказать, что если доктор, который в ответ на мой вопрос, какую книгу по специальности вы прочитали за последние три месяца, скажет, что ему незачем читать, что он сам кого хочешь научит и книги пишет сам, то такому врачу места в нашей клинике нет. Конечно, повышение уровня квалификации заключается не только в чтении книг, но и в практической работе, однако одно другое ни в коем случае не исключает и не заменяет.
По каким критериям Вы принимаете на работу специалистов?
Большинство наших врачей либо учились, либо работали за рубежом, либо приобретали дополнительный опыт, либо и то и другое. В хирургическую клинику мы планируем приглашать иностранных специалистов с разрешением на работу, лидеров в своих областях. Следование принципам доказательной медицины обязательно.
Ранее к нам приезжали два известных немецких хирурга, которые тщательно изучив нашу работу, сказали, что не ожидали такого высокого уровня от частной клиники в России.
Не секрет, что у врача практически не остается времени на профессиональное обучение и клиническую работу. Порой большую часть дня занимает заполнение историй болезни и прочая работа с бумагами. Как устроены трудовые будни врача в вашей клинике. Остается ли время для профессионального образования и отдыха?
Мы ежедневно резервируем один час рабочего времени врача, чтобы он мог заниматься научной работой, читал UpToDate (у нас есть корпоративный аккаунт). На это мы даем каждому доктору отдельное время. Еще час в расписании у нас отводится на работу с пациентами: у доктора должно быть время для размышлений, досконального изучения истории болезни. На первичный прием зарезервирован час, на повторный — полчаса. Одно из золотых правил доказательной медицины — любое назначение должно быть обосновано. Словосочетание «диагностический поиск» в нашей клинике отсутствует.
А если человек приходит к вам для того, чтобы пройти скрининговые исследования, нужно ли делать их как можно больше?
Мы находим слова, чтобы объяснить ему, что это не совсем правильно.
Далее мы подходим к основным операционным.
В связи с особенностями архитектуры зданий данного района Москвы нам пришлось опускать потолки на целых три метра. Мы приняли это решение по необходимости, конечно, но у нас четко налажена система подачи и забора воздуха, также имеются двойные окна, жалюзи по их внутренней стороне.
Мы одни из немногих в России, кто использует для стерилизации, помимо стандартных методов, высокоинтенсивную ксеноновую лампу. Из аппаратуры у нас также имеется лазер Auriga, позволяющий работать на высочайшем уровне урологам, гинекологам. Из репродуктивных технологий мы также применяем Micro-TESE — современная методика микрохирургической биопсии яичка. Если у мужчины есть хотя бы один активный сперматозоид, мы его найдем, достанем и используем для оплодотворения яйцеклетки. В стране есть только 2-3 клиники, где делается такая процедура.
Также здесь присутствуют элементы гибридной операционной.
Все палаты у вас одноместные?
Да, есть только несколько двухместных палат, буквально одна-две. Мы стараемся делать не очень большие палаты по западному образцу. Уровень хирургии позволяет выписывать больных на 3-4-ые сутки, после чего больные могут получать любые необходимые услуги в амбулаторном режиме. У нас существует сильная вера в то, что пациент гораздо лучше и быстрее восстанавливается дома, чем в любой, даже самой хорошей, клинике. Мы стараемся максимально приблизить условия в клинике к домашним. Заботимся о том, чтобы пожилым пациентам после сложных ортопедических операций не нужно было перешагивать через ступени, бортики и т. п. Оцениваем обстановку глазами пациентов: ездим по клинике на кресле-каталке, проверяем, насколько это будет удобным для пациентов, сестер и врачей.
Еще один интересный момент в клинике — очень маленький сестринский пост. Связано это с тем, что имеется видеонаблюдение за всеми палатами. У медсестры на руке специальный пейджер (при вызове он начинает вибрировать), с помощью которого она может отслеживать к кому ей нужно подойти..
Хочется, чтобы медсестра делала свою работу, занималась пациентами, а не сидела на посту в ожидании очередного вызова из палат. Рабочее место в данной ситуации только для одной медсестры. Предполагается, что вторая медсестра всегда находится рядом с больным. У нас политика полной открытости: мы не прячемся от пациентов.
Открытие детского хирургического отделения тоже планируется?
Да, детское отделение обязательно будет.
По поводу каких заболеваний родители смогут обратиться с детишками?
Мы будем продолжать развивать детскую ортопедию, урологию, детскую гинекологию. Без экстренной хирургии, конечно, тоже никуда.
Что касается кабинетов для врачей и персонала, то они будут занимать минимум места. Мы стараемся устраивать комфортные, уютные рабочие места, но фокус направлен всегда в сторону пациентов, Самое главное — это удобные и комфортные условия для них.
Из аппаратуры у нас имеется также свой компьютерный томограф, рентгеновская установка и все, что необходимо для пациентов и работы клиники.
Также имеется лаборатория, сформированная по последнему слову. Большая часть исследований готовится в течение 3–5 минут, не нужно ждать несколько часов или даже более. Можно проводить исследования персонифицированонно, нет необходимости собирать полную панель для их выполнения. Также у нас небольшая лаборатория прямо в операционной. Конечно, у нас есть договоры с 11 внешними лабораториями, но многое мы делаем самостоятельно.
В клинике делают операции различного онкологического профиля, возможно ли также получение нео- и адъювантного химиотерапевтического лечения?
Да, конечно, мы обязательно будем проводить лечение пациентов с онкологическими заболеваниями. Но на сегодняшний момент это направление не является нашим приоритетом.
Далее мы переходим в отделение реанимации.
Помимо специализированного видеонаблюдения за каждым пациентом и за самим постом медсестры сверху, картинка дополнительно дублируется и на другую нашу 24-часовую площадку видеонаблюдений, чтобы был определенный кросс-чек. Кроме этого, мы хотим, чтобы в зоне прямой видимости медсестер находился каждый больной.
В завершение интервью хотелось бы поблагодарить всю команду GMS Clinic за невероятно интересную и информативную экскурсию по клинике, где действительно создается ощущение комфорта, надежности и глубокого доверия.